- Видите ли, - он постарался заглянуть в бесцветные, навыкате глаза профессора, - мне это решение не представляется… м-м… достаточно радикальным.
- Что ж, рассматривались и более, как вы выразились, радикальные решения. Например, погрузить вас в глубокий анабиоз до той поры, пока мы не разберемся и с Камнем, и с господами из Черной Церкви. В конце концов решили прибегнуть все-таки к «защите расстоянием»…
- Простите, - начиная терять самообладание, прервал его Сэм, - но ведь такая ссылка подразумевает, что я буду оторван и от своей семьи, и от коллектива своих коллег… Я буду просто лишен возможности даже зарабатывать на жизнь…
- Меньше всего, доцент Бирман, - успокоил его Мак-Аллистер, - у вас должна болеть голова о вашем заработке. Академия раскошелится на ваше содержание. Что до коллег, то, как я вижу, ваша работа успешно продвигается и в их отсутствие…
- Но семья!… - панически возопил доцент Бирман.
- Вашей семье обеспечена надежная охрана, - заверил его генерал-академик. - В ближайшем будущем вы воссоединитесь со своей супругой и дочерью. А сын ваш, если не ошибаюсь, учится в Метрополии, достаточно далеко от всех здешних… э-э… проблем… Сами понимаете, что элементарные соображения конспирации не позволяют нам переместить всех вас одновременно. Так что придется обождать немного. В первую очередь мы эвакуируем вас. Не далее чем послезавтра. Точнее, - он посмотрел на часы, - уже завтра, ближе к вечеру, с площадки на крыше Пугачевского центра вас заберет геликоптер и доставит на военный Космотерминал.
- Почему же не прямо отсюда? - удивленно поднял брови Сэм.
- Здесь мы все находимся под довольно бдительным наблюдением, - чуть снисходительно объяснил профессор. - Рейс геликоптера отсюда к Космотерминалу слишком заметен. Другое дело - Пугачев-башня. С ее вертолетной площадки летает все что угодно и куда угодно. От вас потребуется только одно…
- Внимательно слушаю вас, - со все еще не растаявшими нотками недоумения в голосе заверил его Сэм.
- Нам надо упорядочить отношения с вашими друзьями из монастыря Желтого Камня. Они самым серьезным образом интересуются вашей судьбой.
- Они дознались, что я нахожусь здесь? - всполошился Сэм.
- По крайней мере, догадываются об этом, - профессор достал из кармана трубку и стал задумчиво вертеть ее в руках. - Я, честно говоря, не вижу причин скрывать от них реальное положение вещей. Я хотел бы, чтобы вы написали им письмо. В эфир нам лучше не выходить, а вот письмо я передам лично господину Настоятелю. Так что, будьте добры, изложите в привычной вам и им манере обстоятельства дела и наши с вами планы на ближайшее будущее. Не надо скрывать ничего. Я хотел бы, чтобы наше взаимопонимание в этом вопросе было полным.
- Что ж, это логично, - согласился Сэм. - Будьте добры - передайте мне вон тот листок бумаги. И перо, если вас не затруднит.
Шишел, ясно осознавая, что все происходящее - не более чем бредовый сон, продолжал тупо смотреть на изуродованного пулей большого калибра брата.
- Зачем пришел? - спросил он, скорее из какого-то дикого любопытства - что-то там еще выкинет эта машинка, что устроена у него, Дмитрия Шаленого, в черепушке?
- Мы не закончили разговор… - повернул к нему одноглазое лицо убитый. - Не закончили говорить… Помешали нам… Вот ты под замок не хочешь - думаешь Черта объегорить. А ведь профессор-то тебе ясно сказал: человечка убить придется… Придется… Этого уж не объедешь. А ну, как знаешь ты человечка этого?.. Или уже догадываешься, о ком речь идет, кого на заклание тебе подведут?.. И твой… твой человечек - пусть отдаст… пусть отдаст то, что взял…
«Проснуться, проснуться!» - командовал себе Шаленый, в ужасе глядя на желтый излом кости разнесенного выстрелом черепа.
А мертвый брат Дилан суетливо вытирал его, Шишела, махровым полотенцем окровавленные руки и приговаривал:
«Не объедешь, не объедешь, брат. Палачом тебе получается веселее, чем взаперти-то посидеть малую толику… А там, глядишь, - сам Бог на небе не знает, что будет ТОГДА…»
Сделав над собой страшное усилие, Шаленый вынырнул из проклятого морока и несколько минут неподвижно лежал на койке, вцепившись в смятые простыни и обливаясь холодным потом.
- Чего орешь так? Испугал… - промычал с дивана Гарик и опять мирно засопел, погружаясь в прерванный было сон, в котором ему явно и не думали являться окровавленные покойники.
Шишел тяжело вздохнул и, нащупав босыми ногами разношенные кроссовки, служившие ему домашними шлепанцами, заставил себя двинуться к ванной. Не столько для того, чтобы хлебнуть холодной воды, сколько для того, чтобы убедиться, что там НИКОГО нет.
Там никого и не было. Даже свет включен не был. Шишел щелкнул выключателем и, прищурившись от яркого света, посмотрел по углам. Никого не было в выложенной пластиком под кафель комнатушке, даже тараканов. Только не так было что-то. В зеркале.
Шишел повернулся к нему и увидел себя. Сначала ему показалось… Да нет - просто кровь… Кровь по всей физиономии. И брызги кровавого тоже, желтоватого месива… «Гос-с-споди, как же он так - не утерся, что ли, тогда еще?..»
Он повернул кран - гулко зашипели пустые трубы. Тогда, стараясь не заглядывать больше в чертово стекло, он схватил то самое, махровое, полотенце и стал судорожно и быстро утирать физиономию. Потом остановился, замер, поняв, что не проснулся еще вовсе. И снова очнулся на скомканных простынях, давясь ошалелым криком. И снова Гарик спросонья попенял ему и снова заснул. Шишел чертыхнулся, налил в стакан на три пальца джину, проглотил и сел к терминалу.