Скрижаль Дурной Вести - Страница 19

Темное дело, темное…

В глубине души Клайд еще раз зарекся отныне связываться с типами, за которыми, как у старого Бонифация, числятся темные связи то ли с религиозными сектантами, то ли вообще с фанатиками какого-то мистического вероучения. Ладно, черт с ними, с пожитками, оставшимися в гостинице, - за номер сполна уплачено вперед, и шума в связи с убытием Клайда никто не поднимет. Другое дело - это как без сучка и без задоринки пройти Космотерминал. Это стоило обдумать в спокойной обстановке.

Вид у Гарика был неважный. Был он бледен и дергался как-то. Внятную же речь исторг из себя вообще с видимым трудом.

- Г-господин К-каттаруза, - затараторил он, норовя в нарушение этикета приложиться к ручке Папочки - такое позволялось лишь членам Семьи. - Господин Каттаруза, мне н-нужна к-ксива… У м-меня есть бабки…

Нелепость такого требования просто парализовала Папу. Он так и остался стоять перед Трюкачом, хотя намеревался расположиться в кресле, не предлагая, разумеется, чертовой шантрапе присесть.

- Зачем же тебе нужна ксива, парень? - только и спросил он.

Ослабший в коленках, Гарик опустился на краешек оставшегося так кстати свободным кожаного сиденья и воздел умоляющий взор на хозяина кабинета.

- Для выезда. Смываться мне надо, г-господин Каттаруза. Я не п-прошу денег - б-бабки у меня есть…

- Так какого же черта ты приходишь ко мне, а не к своему дорогому Сапожнику? - резонно спросил все еще слегка не пришедший в себя Папа.

- Т-тогда мне - конец… - убежденно заявил Трюкач. - Шеф решит, что это я п-проболтался… И я решил, что лучше - к вам… Я х-хочу вас предупредить, г-господин Каттаруза, о большой опасности… Всем нам - конец…

- Это уж точно, парень, всем нам конец, - согласился не чуждый философского подхода к жизни Капо ди Тутти Капи. - Одним - раньше, другим - позже… Но ты уж будь поточнее…

- Без свидетелей, - громко прошептал Гарик. - Если можно, нам надо поговорить без свидетелей.

- Побудь в приемной, Паоло, - распорядился Папа, всем своим видом выражая безмерное недоумение таким нарушением субординации.

- В-вы припоминаете, - затараторил Трюкач, - в-вы припоминаете то дело, что наши - я про людей Сапожника говорю - работали в прошлую осень на пару с вами?

- Будь поточнее, парень, - еще раз недружелюбно посоветовал Папа, откровенно выпуская вонючую табачную струю в слегка зеленое от напряжения лицо собеседника.

- Я про то, как взяли весь товар Шиндлера… Это когда потом Рогатый чуть в петлю не полез… - закашлявшись, пояснил Гарик.

- Ничего я такого не помню, парень. И тебе советую позабыть накрепко.

Совет Папы был не лишен своего резона. Своих в Малой Колонии грабили редко - не принято такое здесь было - а узнай кто, что конвой с приготовленным к нелегальному вывозу отборным товаром, числившимся за одним из крупнейших финансистов всех криминальных группировок Сектора Рупертом Шиндлером, обобрали люди Каттарузы и Сапожника-Карнеги, дело бы не ограничилось несмываемым пятном на репутации обоих авторитетов. Далеко не ограничилось бы… И то, что по этому свету все еще болтается мелкая сошка, осведомленная о деталях этой истории, было для Джанфранко пренеприятнейшим сюрпризом.

- Я… да, конечно, - торопливо сглотнул набежавшую слюну Гарик. - Только дело-то важное. Похоже, что большая опасность навернулась.

- ? - поднял бровь Папа.

- Так вот: если вы помните, господин Каттаруза, на этом деле, кроме всех прочих, сильно погорел Шишел. Шишел-Мышел. Шаленый. У него все тогдашние денежки были вложены в этот товарец…

Желудок Джанфранко непроизвольно сжался. Во рту стало кисло.

- Говори, парень, говори… Не томи душу, - неприязненно молвил он.

- Т-так вот: Ш-шишел до этого дела докопался. Не знаю уж как, но докопался. И теперь такое будет… Т-такое… П-прошлым вечером - как раз перед дождем - он меня вычислил… В «Кентербери».

- Так почему тогда ты еще жив, парень? - резонно удивился Папа.

- Он п-по телефону меня в-вычислил.

- Ах, по телефону… - с некоторой иронией выдавил из себя Каттаруза.

Хотя, похоже, было не до смеха. Мозги Папы перешли на полные обороты. Он задумчиво и брезгливо прихватил двумя пальцами воротник Гариковой куртки и, словно с улицы забредшую кошку, переместил его из кресла, в которое наконец опустился сам, на ковер пред свои ясные очи. Гарик тут же нагнулся над ним и лихорадочно зашептал, дыша прямо в лицо Папы чесноком и пивным перегаром:

- По телефону… И спрашивает: «Ты, мол, Трюкач, часом, не помнишь, в каком году прибыл на Малую Колонию старый Элевтер Мелканян?» Вы п-поняли, господин К-каттаруза?

- Что, собственно, должен я понимать? При чем тут еще ваш армянский Элевтер? - Нить Гарикова повествования снова ускользнула от Папы.

- Да к-как же вы не п-поняли?! Ведь у вас встреча была с Сапожником - где? Н-на нейтральной территории… У Г-григоряна… Он вас обоих якобы пригласил к себе в заведение, п-пропустить стаканчик в День Элевтера. Т-та-кой был предлог. А я тогда между вами крутился колбасой - н-на подхвате - п-помогал в-все организовать…

Теперь Папа вспомнил. И поразился. Оказывается, они с Сапожником проморгали, по крайней мере, одного парня, который явно знал о деле чересчур много.

- Так, значит, ты думаешь, парень… - взвешивая каждое слово, процедил он…

Собственно, судьба Трюкача была решена. Оставалось только раскусить - с чьей подачи работает человечек.

- Тут и думать нечего, господин К-каттаруза. Это он войну объявил… Ч-чтобы все знали… Н-не мне одному - меня Шишел прихлопнул бы и не заметил… Я тут - мелкая сошка… Он явно хотел, чтобы я вас предупредил. Он всегда так - любит припугнуть для начала… Ч-чтобы вам в-воз-можность дать…