Скрижаль Дурной Вести - Страница 97

К тому времени, когда пребывание в позиции носом в землю стало казаться Клайду основательной глупостью и он начал потихоньку оглядываться окрест, земля где-то совсем рядом с ним бесшумно просела от чьего-то тяжелого шага. Потом еще раз и еще… Зверь ступил на узкую тропу. Позже, вспоминая этот короткий в общем-то, но растянувшийся в его восприятии на вечность эпизод, Клайд так и не мог вспомнить, действительно ли слышал он или только представил себе это тяжелое, никому из известных людям существ не принадлежащее дыхание-хрип. Ничего от этого мира не было в нем. От этой Вселенной. Нечто огромное, безмерно чуждое, невидимое и очень большое прошло мимо них и сквозь них. И исчезло. Страж признал их своими. И ушел прочь.

Выждав некоторое время, Феста легко вскочила на ноги и, стряхнув с одежды листву, тихо окликнула Клайда: «Пошли, вход здесь…» Он не стал задавать вопросов.

Контролька на двери чердака была сдвинута. Шишел вытянул на свет божий свой ствол и посвистел условным свистом. В ответ раздался знакомый, чуть хрипловатый голос:

- Не вибрируй, Шишел. Это я - Нэнси…

Осторожно ступив через порог, Шишел нащупал сенсор освещения и включил лампы на полсилы.

Нэнси - краше в гроб кладут: вся в повязках и фиксаторах - покоилась на любимом Шишела диване, закутавшись в черт знает где взятое кимоно, и пригорюнясь смотрела на вошедшего хозяина.

- Какого же, извини, черта?! - осведомился Шишел, закрывая за собой дверь. - Тебя же не долечили… И потом - в таком виде - тебя же первый встречный засечет… Совсем крышей съехала?

- Это, дорогие мои, еще посмотреть, у кого что съехало.. - уверенно возразила Нэнси. - Ты меня в больничке-то этой… в «Лютеции» этой чертовой… под легавых подставить ухитрился…

- Да ты что такое буробишь? - тяжело плюхнулся в продавленное кресло Шишел и воззрился на явно спятившую девицу Клерибелл. - Это ж пристрелянное место…

- Во-во! - с огромной иронией в срывающемся голосе произнесла непрошеная гостья. - Только вот - кто пристрелялся-то? Слава тебе Господи, что я не торопилась голос подавать… Все обморочную из себя корчила…

- Говори толком, - устало попросил Шишел и направился к умывальнику. - С чего ты взяла, что в «Лютеции» есть легавые?

Он подставил голову под холодную струю - день сегодня выдался не самый простой. И вдруг потусторонний - не от ледяной воды - озноб прошел по его позвоночнику. Тот - НЕНАЗЫВАЕМЫЙ стоял за его спиной…

«СПРОСИ… СПРОСИ ИМЯ ЦЕЛИ… ОНА ЗНАЕТ… - прозвучал одному ему, Шишелу, слышимый голос. - ЕСЛИ НЕ ЗНАЕТ, ТО ДОГАДЫВАЕТСЯ…»

Шишел замер, борясь с желанием резко вывернуться из-под крана и истерически заорать…

- А с того, - продолжала чуть истерически Нэнси.

Казалось, вечность прошла с той секунды, когда Шишел спросил ее про «Лютецию» и про легавых, - так ему показалось, по крайней мере, - и он не сразу понял, о чем идет речь.

- А с того, - продолжала Нэнси, - что как только Уолт с малахольным этим, с Трюкачом, смылись, так часу не прошло, как мне то ли мнемозол, то ли «восьмерку» вкатили и беседовать стали душевно…

- А тебе не померещилось, подруга? - недоверчиво осведомился Шишел. - Чтобы такое, да в таком месте… И кто же это был?

- А вот тут точно не скажу. Я же не только дурака валяла - в натуре плохая на голову была… Если бы раньше под «восьмерочку» не оттягивалась, так все бы как на духу и вывалила и помнить об том не помнила бы…

- Так ты еще и наркотой балуешься? - с досадой осведомился Шишел.

- «Восьмерка» - не наркотик, чтоб ты знал.. - с укоризной в голосе сказала Пташка. - Это нам один друг из полиции таскал. Мне и Рут, - тут Нэнси всхлипнула. - Там у них - хренова туча средств этих… А если на двоих ширнуться - во беседа получается! И ломки почти никакой. Умные мужики сочиняли… Правда, ни хрена потом не помнишь - так ведь этак зато и не надоест никогда. Они говорят - средство для психоделических допросов.

- Запрещено законом! - сурово рявкнул Шишел.

- Не запрещено. Ограничено. И - как видишь, применяют… - Нэнси поежилась и, насколько ей позволяли многочисленные бандажи и нашлепки репарирующего геля, приняла несколько фривольную позу. - Так что я, как просекла ситуацию - сразу ходу оттуда… Ночью, конечно, по-хитрому…

- Уверена, что не наследила?

- Обижаешь, Шишел… И вообще: не вибрируй, тебе говорю. Я, как дырки зарастут, от тебя сканаю… На мне все как на кошке зарастает. А пока мне деваться некуда… Черная Церковь меня живой не выпустит. И легавые на хвост сели. А теперь еще и эти…

- Ты это о чем? - Шаленый опять потерялся в ломаной логике речей своей подопечной.

- Да про психов этих - в оранжевых простынях. Из монастыря Желтого Камня… Я же ведь не к тебе сразу подалась…

Нэнси, кряхтя и охая, заковыляла к зеркалу и принялась рассматривать свою относительно мало пострадавшую во всех перипетиях физиономию.

- Я к кому пошла? Я пошла к бабе, которую вы, дурни, на произвол судьбы бросили… Почти. Там, в подвале этом, я с евреем вашим парой слов перебросилась… Женатый ведь он…

- Верно, - согласился Шишел. - Как-то я про это…

- Во-во… Все вы, мужики, такие. И этот вот - есть, говорит, кому о ней позаботиться… Так мне эта его Сара до сегодняшней ночи из ума не шла. Есть кому позаботиться, говорит. Да эти уроды из Черной Церкви за Сару эту - в первую очередь и взялись бы… Сам в бега ломанул, а о жене «есть кому позаботиться…». Вот я к ней и двинула - предупредить чтоб…

Шишел мысленно представил себе задушевную беседу пожилой интеллигентной еврейки и едва ли совершеннолетней черной воровки, и его слегка перекосило.