Скрижаль Дурной Вести - Страница 13

Долго плутать по «Джевелри» Уолту не пришлось: распахнутая дверь в кабинет директора было первым, что бросалось в глаза в полузатемненном зале. На пороге Уолт на мгновение замер, а затем, обогнув валяющуюся посреди дороги «беретту» и присвистнув при виде явно выпотрошенного сейфа, склонился над распростертым в кресле Мелканяном. Попробовал нащупать пульс, оттянул нижнее веко, пытаясь обнаружить в теле держателя ювелирной торговли хоть какие-то признаки жизни. Кое-какой успех это возымело - лицо Мелканяна судорожно скривилось, и Уолт несколько испуганно отдернул руку. Мутный, словно прошедший сквозь воды Стикса взгляд ювелира побродил по крытому панелями скок-дерева потолку, а может, по незримым пространствам потустороннего мира и остановился наконец на физиономии Уолта. При этом во взгляде том отразился мистический ужас. Скрюченными пальцами непослушных рук Бонифаций попытался ухватить репортера за отвороты куртки не отрывая взора от его зрачков.

- А-ах-х-х-р… - Из горла Мелканяна с видимым трудом вырывалось смешанное с хрипом клекотание, напоминавшее звук забарахлившей кофеварки.

- Где же эти врачи, черт их дери?! - простонал Уолт, пытаясь освободиться и не в силах оторвать глаз от стекленеющего взора ювелира. Чисто профессиональный рефлекс заставил его снова включить привычно болтавшийся на поясе регистратор.

- Х-х-хрр… Отд… - Стали появляться из уст Бонифация получленораздельные звуки. - Отд-т… Вер-р-р-р… Вер-ни Скр… ж… Верни Камень… Все равно…

- К-какой камень? - остолбенело спросил Уолт, чувствуя, что и его собственная речь теряет членораздельность, а взгляд - стекленеет.

- Кр… Хр… Скрижаль Дур-рной Вести… Все… хр… От-д-т-дай Дьяволов Камень…

Уолт остолбенел. Мелканян протянул свою скрюченную руку ему прямо в физиономию, словно ожидая, что собеседник тут же в нее и положит Камень.

- Все равно… За ним пр… кр… хр… пр-ридут… Жр… Хр… Жрецы Янтарного… Кр… хр… кр… Храма… Янтар-рного Храма… У тб… У тебя нич-ч… У тебя ничег-го не п-получ… Ничего не выйдет… Эт-то недоразумение… СБОЙ…

- Нет у меня Камня! - каким-то самому ему на удивление фальшивым голосом зашипел Уолт. - Нету, нету у меня никакого камня!!!…

Чертовщина, заварившаяся этим вечером вокруг тайны Скрижали Дурной Вести, никак не укладывалась у него в голове, а сейчас он стал в тупик окончательно.

- Значит… не хочешь… отдавать… - Взгляд старого армянина окончательно потух, зрачки стали закатываться под лоб.

- Эй! - заорал Уолт, окончательно теряя всякий контроль над собой. - Док! Сюда, быстрее вы, суки! Тут человек умирает!

Цепенеющая рука Мелканяна ухватила-таки его за ворот.

- Они… Они все равно… все равно возьмут твою душу… Вместе с Ним… - неожиданно членораздельно и убедительно сказал ювелир, устремив в пространство невидящий взгляд. - Но… не вздумай… все равно не вздумай… надеть его на перст…

Рука умирающего разжалась, отпустила наконец ворот Уолта и повисла плетью. Уолт заворожено смотрел тому в рот.

- Никто… - еле слышно сипел Бонифаций. - Никто не должен… не должен снова воздеть Камень на перст свой… Только тот, кто избран… От… отмечен… Ибо если не будет этого… Тогда… - Тут голос его окреп и преисполнился ужасом. - Ибо тогда вновь откроются врата Греховного Знания… И Дьявол снова войдет в мир сей через Двери Огня…

Голова Мелканяна запрокинулась, и лишь сипящее бульканье оглашало теперь кабинет. Уолт в полной растерянности стал ощупывать карманы отдающего концы чудака: он неожиданно сообразил, что у того в кармане или еще где могут оказаться таблетки или шприц-ампула - здоровые люди так запросто с приступом не валятся, а хроники имеют обыкновение повсюду с собой таскать разные снадобья. И впрямь - в часовом кармашке жилета он нащупал что-то типа угловатого плоского пузырька. Потянул его на свет божий.

И тут в спину ему уперся ствол.

В первом подвернувшемся ночном шопе Шаленый купил неброскую сумку и сложил в нее добычу - далеко не рекордную, но вполне соответствовавшую его дальнейшим планам. У Северного терминала он поставил «горби» на автопилот и отправил в гараж Гарпа. Из камеры хранения забрал упрятанный в одноразовый пакет свой повседневный костюм, на его место положил новую сумку с товаром, в душевой отмылся, переоделся, запихал рабочую одежку в освободившийся пакет и, отправив этот последний в утилизатор, выпил в автомате чашечку кофе и стал ждать монорельс до Центра, посмеиваясь в бороду происшествиям минувшего вечера.

Конечно, давешний козел мог его и запомнить, но алиби у Шаленого было железное, а козел был, можно сказать, на смертном одре. Не в себе, во всяком случае. К тому же полиции до Шишела надо еще добраться, а это будет нелегко - даже оставь он в том выпотрошенном сейфе свою визитную карточку. Жаль также олухами упертого инструмента. Но за этой публикой, похоже, свои грешки числятся, так что в околоток они это добро не потянут. Да и чистый инструмент на след все равно не наведет. Тем и хорош был. Стоил целого состояния. Ну так, может, еще и вернется. Вещь хозяина помнит, а за Шишелом дело не станет… Эту проблему Шаленый решил обмозговать позже.

В остальном он нигде не наследил и не отметился: общаться ему пришлось только с сервисной автоматикой. Обоняния она была лишена напрочь, а кредитная карточка Шаленого была в полном порядке. Ночью Северный был пуст. За это и выбран был местом перелицовки. Так что ароматом, благоприобретенным в мусоропроводе «Расмус билдинга», он ничьего внимания не привлек - разве что пара негритянок-монахинь в кипенно-белых чепцах, с которыми он разминулся на входе, смерила его недоуменным взором - так ведь в полицию они не побежали, а если и так, то опять-таки любой законопослушный налогоплательщик имеет полное право разок вступить, ну, скажем, в кошачье дерьмо… В общем, считай, что провернул он сегодня не самое скверное в своей жизни дело. Про Камень он совсем забыл.